Сижу, значит, я, и думаю о том, кто, действительно, друг, а кто лишь им называется. Кто реально интересуется, как там у меня здоровье-жизнь-дела, а кто лишь разговор с этого начинает (да я и сам, собственно, злоупотребляю).
И начинает, значит, меня совесть есть изнутри. Нет, не есть — выгладывать. Сначала терпимо, потом не очень. Теперь вот постепенно возникает искреннее желание обзвонить всех, узнать, как они там.
А накануне? Почему-то в своих заботах (в моём случае — и болячках) мы забываем о них, этих людях… Как их там? А, друзьях!
